Древнее проклятие [= Грешный и влюбленный ] - Кристина Додд

— Джеймс, разумеется, против. И тете Аделе никогда в голову не придет похвалить меня за такое дело. И за мать я боюсь — если мы отстроим фабрику, она опять вспомнит свое горе. Я даже боюсь заговаривать с ней об этом.

— И мне тоже ненавистна фабрика. Шум, вонь, постоянная опасность. — Сняв перчатки, Силван провела рукой по одной из уцелевших стен. За ладонью потянулась белая полоса.

Ноги у Ранда болели, все-таки они прошли пешком достаточно длинный путь, и он присел на один из квадратных валунов, выброшенных взрывом далеко за стены здания.

— То есть, по-твоему, затея с восстановлением фабрики совершенно дурацкая? — вытянув ноги, он стал растирать бедра руками. — Ничего не выйдет?

Силван вздохнула.

— Надо восстанавливать.

Изумившись, он начал:

— Но ты же ненавидишь…

— Мне ненавистна сама мысль, что такой прекрасный уголок Англии теряет население, потому что не может дать людям средств к существованию. Мы должны отстроить фабрику.

— А если опять появится привидение и все начнется сначала?

Нахмурившись, она покусала нижнюю губу.

— Очень может быть, что это привидение питало личную вражду к твоему брату. Значит, уничтожив Гарта, призрак должен успокоиться.

— Такая вероятность не исключена, — согласился Ранд. — Но вот Джеймс говорит, что все дело как раз в фабрике, что это из-за нее все неприятности.

— А Джеймс уже знает, что ты собираешься снова заняться фабрикой?

— Мы как раз обсуждали этот вопрос, — поморщился Ранд. — Джеймс был вне себя от ярости и всячески пытался отговорить меня.

— Могу себе представить. — Силван следила за тем, как осторожно он разминает свои ноги, но помощь предлагать не спешила. — Как бы то ни было, нельзя, чтобы призрак верховодил нами и диктовал нам наши решения. Нам уже известно, что это — человек, теперь мы будем начеку и сумеем распознать его козни.

Прежнее беспокойство за ее безопасность снова нахлынуло на Ранда, и он сказал:

— Этот дух воюет только по ночам, и я буду рядом с тобой, нам придется, все-таки удвоить меры предосторожности.

Силван внимательно рассматривала свои ладони.

Ты хочешь, чтобы я уехала?

— Это еще зачем?

— Ну, чтобы я вернулась в дом своего отца. Ты же поэтому отсылал меня тогда? Правда? Ты лишний раз дать мне понять, что я…

— Ты? Что… — Что я тут ни к месту. — Силван поглядела прямо в его глаза, и ее печаль отдалась в его сердце.

— Это я не на месте, и места себе найти не могу, когда тебя нет рядом. — Ранд замотал головой. — Никогда больше я тебя никуда одну не отправлю. Я просто одурел тогда. — Она ни слова на это не ответила, и он тревожно спросил:

— Ты что, не веришь?

— Хотелось бы поверить.

Ее осторожность задела его, и он совсем не к месту спросил:

— Ты помнишь о своем обете повиноваться моим супружеским запросам?

— Попробовала б я забыть, — усмехнулась Силван, и похоже было, что в ней, хоть на миг, вспыхнула ее былая живость. — Ты же мне при любом удобном, да и неудобном тоже, случае про это напоминаешь.

Он решил вызвать у нее улыбку и, театрально воздев вверх руку, торжественно произнес:

— Так позволишь мне приказать тебе еще раз как твоему герцогу и твоему супругу? Доверься мне, о возлюбленная моя, И знай, что отныне ты всегда будешь рядом со мной. Сможешь?

Восторженной или хотя бы просто радостной улыбки он от нее не обился, но ее ответ вознаградил его.

— Попытаюсь. Молчание, наступившее после этих слов, затянулось надолго, и наконец Силван, не выдержав, сказала:.

— Не только обо мне заботиться надо. Женщин на фабрике охранять придется, да и саму фабрику ночами караулить. И про леди Эмми и тетю Аделу не забудь.

Ранду очень не хотелось возвращаться к действительности, но не согласиться с нею он тоже не мог.

— И еще Бетти охранять придется.

— И Гейл.

— Вряд ли призрак поднимет руку на ребенка. — Даже буйное воображение Ранда не могло представите такое.

— Вряд ли. — Но вид у нее был обеспокоенным. — Надеюсь, что он не дойдет до такого злодейства. Если мы и убийцу твоего брата на чистую воду выведем, то открытие фабрики станет настоящим торжеством.

— Всем этим мы и займемся, — бодро сказал Ранд. Молодчина все-таки у него жена! И здесь оказалась на высоте, оправдала все его ожидания. Но все равно, было ясно, что много еще воды утечет, прежде чем он сможет вновь завоевать ее доверие. И, просительно глядя на нее Ранд сказал:

— Только обещай мне помогать.

Силван наклонилась и протянула руку, чтобы помочь ему встать, но он схватил ее за талию и посадил к себе на колени.

Она сопротивлялась, но вполсилы и совсем притихла, когда он обрушил на ее лицо ливень легких, любящих поцелуев. Но думала она о другом и, положив голову ему на плечо, тихо сказала:

— Надо будет устроить лазарет.

От неожиданности Ранд не сразу сообразил, о чем это она.

— Ч-ч-что?

— Ну, перевязочную надо будет устроить. Бинты там, травяные отвары, лубки, инструменты. — Она слегка вздрогнула, вспоминая. — Помнишь, нам все это было так нужно, когда случился взрыв.

Он прижал ее к себе еще теснее.

— Все, что только пожелаете, ваша милость. Ранд совсем не хотел над нею смеяться, но она, наверное, решила, что он издевается, потому что уж очень он старательно изображал послушание, и Силван попыталась вырваться из его объятий. Но мысли ее по-прежнему оставались заняты Рандом. Что вызвало в нем такую перемену? Все это время он обращался с нею так, словно она — хрупкий побег, нежный цветок или слабый ребенок. Он даже мысли не допускал, что она взрослый, самостоятельный человек, способный вместе с ним решать серьезные вопросы. А она-то — тоже хороша. Зачем это ей понадобилось изображать из себя светскую даму, леди с приличными манерами? В голове у такой леди если что и есть, так только заботы о прислуге, каковая, естественно, должна являться по первому же звонку своей госпожи, о вышивке — какими нитками вышивать да хорошо ли цвета лягут, да еще о благотворительности. Но вдруг все изменилось: Ранд разговаривал с нею, советовался, уверял, что ценит ее мнение. Может быть, это действительно так? Как бы ей хотелось стать Ранду не просто женой, но еще и другом, по-настоящему довериться ему.

Силван так глубоко ушла в свои мысли, так крепко задумалась, что, когда перед нею возник мужчина, выросший прямо из развалин, она не только подпрыгнула, но даже взвизгнула.

— Виноват, прошу прощения. Не хотел вас напугать, вы.., вы.., ваша милость?

Покраснев от крайнего смущения и почувствовав себя донельзя глупо, она кивнула улыбающемуся широкоплечему парню. Не в том дело, что она увидала не того, кого рассчитывала увидеть. Ясно, что призрак Гарта она тут повстречать не могла — как и любой другой призрак, впрочем. Но и такого здоровенного малого, бродящего без дела в этих местах, она вовсе не думала увидеть.